В эфире поселок Мурыгино Кировской области, Екатерина Лушникова:
Здравствуйте! На выборы ходили?
Житель : Да, сходил. Вот, голос отдал.
Житель : Только раз проголосовали….
Жительница: Не за того, кого надо.
Житель : Не за того.
Жительница : За хозяина поселка.
Жительница : Ни к чему эти выборы. Зачем? Деньги тратят только.
Екатерина Лушникова : Уже в третий раз за последний год в поселке Мурыгино проходят выборы главы поселковой администрации. Первые выборы состоялись еще в декабре 2007 года. Мэр Мурыгино Маргарита Дегтярева на своем проработала не больше двух месяцев. Были назначены новые выборы. Свою кандидатуру выдвинул бывший инженер бумажной фабрики «Эликон», пенсионер Александр Россохин. Однако этот кандидат в мэры не понравился генеральному директору фабрики Сергею Ефимову. Рассказывает Александр Россохин.
Александр Россохин : Я ему так и написал письмо, что согласно закону о выборах, нужно предоставить мне возможность встретиться с избирателями АО «Эликон». А он пишет мне – 18 апреля, пожалуйста, я предоставляю возможность в 16 часов в Доме техники. Я прихожу в Дом техники. Естественно, никого нет. Я это, собственно, и ожидал даже. Знал, что там никого не будет. Ровно в 16:00 заходит Ефимов Сергей Борисович с телохранителем. Дверь открывает: «О! Александр Александрович, да ты еще живой?! Ты еще и неплохо выглядишь! А чего ты тут ждешь-то? Ты, когда через проходную шел, видел - там машина ждет? Так она тебя ждет. Садись в нее, пиши заявление и снимай свою кандидатуру с выборов. А если ты этого не сделаешь, то я тебе создам такие невыносимые условия, что ты никакие обещания, которые ты обещал жителям, ничего не выполнишь». Я говорю: «Сергей Борисович, знаете что, как же я тогда людям буду в глаза смотреть?»
Екатерина Лушникова : Александр Россохин свою кандидатуру не снял. На выборах большинство жителей Мурыгино проголосовало за него. Однако как только новый мэр приступил к своим обязанностям, в поселке стали происходить весьма странные события. На улицах погас свет, в домах отключили горячую воду, перестала работать общественная баня. Рассказывают жительница Мурыгино Зинаида Урванцева.
Зинаида Урванцева : Народ проголосовал, а начальство никто не поддерживает. Внимания не обращают. Еще и стращают. Все отключили. Мы без воды, без тепла остались. Ладно, мы - старухи, а вот дети-то как. Ему еще полгода нет, в ванной надо мыть, а горячей воды нет.
Екатерина Лушникова : Мэр Мурыгино Александр Россохин обратился с заявлением о нарушении прав потребителей в районную прокуратуру поселка Юрья. Ситуацию комментирует помощник прокурора Александр Суслов.
Александр Суслов : ООО «Эликон», который является единым поставщиком теплоносителя в поселок Мурыгино и монополистом на рынке услуг, прекратил подачу теплоносителя в виде отопления и горячего водоснабжения населению поселка Мурыгино Юрьянского района Кировской области. Прокуратура Юрьянского района подготовила иск и направила в Юрьянский районный суд. Иск был рассмотрен. Требования прокурора о признании действий ООО «Эликон» по прекращению подачи теплоносителя населению поселка Мурыгино были признаны незаконными. Их обязали восстановить теплоноситель, подачу теплоносителя в поселок Мурыгино. В дальнейшем данное решение поступило на исполнение в службу судебных приставов.
Екатерина Лушникова : Решение поступило, однако не было выполнено. Рассказывает Александр Россохин.
Александр Россохин : Судебные приставы к нему приехали. Он 50 тысяч штрафа выложил. Я потом говорю судебному приставу: «Что, так долго будет продолжаться?» «А на сколько толстый карман у него, настолько и будет все продолжаться». Потом он уже прямо заявил: «Александр Александрович, вот то, что горячей воды нет, ее все равно не будет, хоть ты и суд выиграл, и судебные приставы… Ее все равно не будет. Будет только при одном условии – если ты подашь заявление об отставке». Народ в поселке говорит: «Александр Александрович, не сдавайся, ни за что не сдавайся. Стой до конца!» Думаю – ладно, я буду стоять до конца. Но ведь все дело в том, что полетят белые мухи, вы же будете замерзать. Потом скажут: «Да брось, Александр Александрович, к чертовой матери свои принципы». Чтобы не дожить до такого времени, когда народ тебе скажет об этом, я решил все-таки уйти.
Екатерина Лушникова : Александр Россохин ушел в отставку. Буквально на следующий день в Мурыгино появилась горячая вода. А 23 ноября прошли новые выборы главы поселковой администрации. Из 8 тысяч жителей поселка к избирательным участкам пришло только две тысячи, большинство голосовавших – работники фабрики «Эликон». Новым мэром Мурыгино был избран бывший заместитель председателя профкома предприятия, а ныне бизнесмен Иван Килин.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
Ижевск — город промышленный. Поэтому все неполадки, происходящие за стенами крупных промышленных предприятий, тут же начинают курсировать в виде слухов среди населения. Так, уже в октябре от соседей по дому со ссылкой на непосредственных работников я знала, что несколько заводов переходят на сокращенную рабочую неделю. Поскольку официальная информация отсутствует, я обратилась к активистам рабочего движения.
Надежда Баженова, слесарь-сборщик с сотого производства «Ижмаша» (оружейный завод), недавно уволилась «по собственному желанию», но в связи с последствиями своего участия в кампании защиты интересов работников своего цеха — им сильно не доплатили за крупный заказ. У Надежды остались связи не только на «Ижмаше», но и на соседней «Ижстали».
Надежда Баженова : На «Ижстали» знакомые говорят, что там по три дня будут работать, а остальные дни они будут находиться дома. Получается трехдневка. А кто-то две недели, кто-то месяц.
Надежда Гладыш : Якобы временная мера.
Надежда Баженова : Да, временная. Вот 15-й цех – там кузнецы. Они уже с понедельника вообще не работают. Слухи идут, что даже заготовок у них нет. Руководство объясняет, что план выполнили. В связи с этим они сейчас отдыхают. Заказов нет. У многих приближаются отпуска. Многие уже с января будут уходить в свои отпуска очередные.
Надежда Гладыш : Про такую же точно схему на «Буммаше» мне рассказала соседка, бывшая работница завода. Ей звонили заводские подруги, жаловались на начальство, то же самое творится на «Нефтемаше». Со ссылкой на свою дочь-инженера об этом рассказал Анатолий Наумов, регулировщик с Радиозавода.
Анатолий Наумов : Дочь работает на «Нефтемаше». Она говорит, что вынуждают людей писать заявления о желании поработать трехдневную рабочую неделю. Трехдневная рабочая неделя… Некоторые люди не подписывают, очень редкие. Большинство идет на поводу. Прежде всего, это касается служащих.
Надежда Гладыш : Тот же Наумов о своем предприятии — о Радиозаводе - говорит хорошо — там администрация заботится и о том, чтобы были заказы, и чтобы зарплата была на приемлемом уровне. Сейчас это порядка 10 тысяч рублей. О зарплатах на «Нефтемаше» говорит Сергей Лебедев, председатель Союза рабочих, крестьян, специалистов и служащих (Союз активно действовал в Ижевске в 90-х годах, а после перерыва в несколько лет с апреля текущего года возобновлен в новом составе).
Сергей Лебедев : У инженера оклад 4,5, у рабочего 6-й разряд – 30 рублей в час. Около 5 выходит плюс премия маленько.
Надежда Гладыш : На собрании активистов Союза рабочих ситуацию в целом по ижевским заводам дал Владимир Клемакин. Он входит в руководство удмуртского рескома КПРФ, но в Союзе рабочих членство не партийное, а сам Союз — общественная организация, основанная на принципах беспартийности. Сам Владимир Клемакин по образованию инженер, возглавляет отдел на «Нефтемаше», резко критикует соглашательскую позицию официальных профсоюзов.
Владимир Клемакин : Молчанов объявил, что он занимается реконструкцией завода. Один станок купил и показал его по телевизору. О, какой станок! Теперь я десять станков куплю и всех выкину. У меня десять человек будут всю программу выполнять. Реконструкцией занимается. Скорее всего, с 1 декабря будет открытый приказ о том, что сокращенная рабочая неделя. Пока приказа нет.
Надежда Гладыш : Это «Нефтемаш»?
Владимир Клемакин : Да. На механическом заводе объявили о том, что прием прекращен. Надо тебе домой, пиши заявление и иди. Никто, никого не держит. Чем больше уйдет – тем лучше. Работы нет. Металлургическое производство «Ижмаша» нет. Мотопроизводства «Ижмаша» нет. Станкопроизводства «Ижмаша» нет его уже.
Надежда Гладыш : В нашем разговоре с членами Союза рабочих всплывает и анекдотический факт — оказывается, во избежание утечки информации на ряде ижевских предприятий изданы специальные приказы. Говорит Сергей Лебедев:
Сергей Лебедев : Приказ генерального директора по общению с представителями прессы. Как написано? Нужно выслушать вопрос журналиста, записать его, попросить координаты журналиста и быстренько бежать к генеральному директору завода с этим вопросом, не отвечая на вопрос.
Анатолий Наумов : А что он скажет – ответ, приди и ответь корреспонденту то, что скажет генеральный директор.
Надежда Гладыш : Такой же приказ, по словам Анатолия Наумова, был на Радиозаводе. Мои собеседники также дружно подчеркивают, что ситуацию на заводах очень плотно курируют сотрудники ФСБ, не говоря уж о том, что на многих руководящих постах в администрациях сидят бывшие, а в службах безопасности действующие работники спецслужб.
В эфире Челябинск, Александр Валиев:
Вот уже 2,5 года Динара Мухатдинова практически заточена в четырех стенах. Она инвалид и передвигается на инвалидной коляске. Раньше Динара общалась с друзьями, могла ездить на занятия, гулять, в конце концов. Но однажды вандалы подожгли лифт, и с тех пор - она пленница собственной квартиры.
Динара Мухатдинова : Я не могу на улицу выйти, у меня лифт не работает. Нет пандусов. Просто я взаперти живу 2,5 года. Если бы не папа, я бы вообще жила в замкнутом пространстве. Я ездила на соревнования, в кружки, в хор ездила. А сейчас танцами хочу заниматься. Пока лифт не работает, то всё это несбыточные мечты.
Александр Валиев : У управляющей компании нет денег на восстановления лифта. Поэтому ее сотрудники пришли к жильцам с предложением - каждой квартире скинуться по 25 тысяч на новую кабину. Естественно, жильцы отказались. Хотя дом -10-этажный.
Динара Мухатдинова : Ко мне приходили из ЖЭКа. Просили меня 20 тысяч заплатить за то, чтобы я лифт сделала, чтобы я лично 20 тысяч заплатила. У меня нет таких денег. Да, есть у них деньги! Они с меня взяли тысячу с чем, потом еще с кого-то собирали, да миллион пришел. Должны быть у них деньги.
Александр Валиев : Деньги действительно есть. Городская администрация выделила их еще в июле - миллион с лишним. Но Клавдия Шелехова, председатель правления ЖСК "Прогресс", говорит, чтобы получить всю эту сумму, нужно обойти десяток кабинетов и собрать кучу бумаг. Видимо, процесс настолько сложный, что даже за 4 месяца осуществить его не представляется возможным. В разговоре со мной Клавдия Георгиевна не смогла удержаться от того, чтобы не обвинить жильцов - мол, получше нужно охранять свое имущество, тогда и лифт был бы в порядке. Между тем, Динаре целыми днями остается лишь читать, да смотреть из окна.
Динара Мухатдинова : Я вяжу крючком, потом делаю домашние задания, выхожу на компьютере занимаюсь, пишу стихи. И все в принципе. Книжки читаю. Раньше, конечно, было лучше. А сейчас сижу, улицу только из окна вижу, больше у меня нет возможности даже на балкон выйти, потому что у нас квартира маленькая. Она не приспособлена для коляски.
Александр Валиев : В борьбе за право дочери жить полноценной жизнью ее отец, Габидула Мухатдинов, дошел до Страсбургского суда. Местные структуры помочь ничем не смогли.
Габидула Мухатдинов : Единственное, когда президент Путин заступил на пост, самое первое, что он принял в городе Риме, протокол номер 12 подписал – о запрещении дискриминации со стороны каких бы то ни было публичных властей. Ну, этот протокол вообще не выполняется. И в прокуратуру писали, мэр города вообще не хочет даже на прием записывать Динару. Мы два суда прошли. Сейчас дело слушается в Страсбургском суде. Его приняли в производство в 2006 году 12 декабря. Никто ответственность не несет. В прокуратуре расписал статьи Конституции, какие нарушения есть, протокол… Все ему разъяснил. Но прокуратура не работает вообще.
Александр Валиев : Динара учится в вечерней коррекционной школе. Раз в неделю, по субботам, отец просит соседей или друзей, чтобы помогли ему занести дочь в квартиру, на четвертый этаж. До этого два года девушка из дома практически не выходила.
Габидула Мухатдинов : Поднять ее не могу. Спустить-то спускаю, а поднять-то я не могу на четвертый этаж. Тяжело. Соседей просим, друзей просим. Поднимаем. Она же учиться еще в школе. Мы ее по субботам возим, дистанционное обучение. Кстати, за дистанционное обучение она платит 700 рублей ежемесячно из своей пенсии, хотя в Конституции – бесплатно. Два года не училась по причине лифта. Не могли никак ходить.
Александр Валиев : А вот мнение на проблему Елены Куртеевой, председателя Челябинской областной организации Всероссийского общества инвалидов.
Елена Куртеева : Инвалиды-колясочники у нас самая незащищенная категория инвалидов. Это те люди, которым сложно выйти из дома, куда-либо переместиться по городу Челябинску. Проемы дверей балконных у нас не позволяют, чтобы через них прошла инвалидная коляска. Хотя уже разговор ведется давно о том, чтобы стандарты изменить на дверные проемы. Если за рубежом инвалид-колясочник может спокойно сказать, что я куда-то побежал, и он действительно проедет по всему городу, не испытывая каких-либо затруднений, мы очень много испытываем затруднений. Автобусы, троллейбусы, трамваи – это однозначно не приспособлены для колясочников, а такси очень редко откликается на вызов инвалида-колясочника. Таксисты знают, что там колясочник проживает, они просто не приезжают на вызов. Это то, что не действует лифт в доме, где проживает Динара в течение двух с лишним лет, я даже не могу охарактеризовать эту ситуацию… Потому что это заживо заточили человека в квартире.
Александр Валиев : П осле сюжета на одном из местных каналов администрация города поставила управляющей компании условие - до середины декабря исправить ситуацию. Осталось чуть больше двух недель.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина:
В Саратовском академическом театре драмы состоялась премьера спектакля «Хлам» по пьесе известного израильского драматурга Йосефа Бар-Йосефа. Грустную историю о конфликте дочери и отца, исповедующих разные ценности, поставила режиссер Ирина Горелик. В 90-е годы она эмигрировала в Израиль и вернулась в родной город не надолго – для постановки спектакля, ставшего событием театральной жизни Саратова.
Ирина Горелик : Если мне человек говорит, что он в Израиле, во Франции, в Америке, где угодно работает там, где ему интересно и зарабатывает деньги тем, что ему интересно, и в этом он что-то успел сделать, что-то создать, я на этого человека сразу смотрю молитвенно. Потому что я знаю, насколько это безумно трудно. Выстроить новую реальность и то, что в тебе живет, то, что тебе природа дала какие-то маленькие, большие, неважно какие дарования, если ты эти дарования там сумел реализовать, тебе уже какую-то другую отметку надо ставить.
Ольга Бакуткина : Ирина Горелик приехала в Израиль в 38 лет. Позади заведование литературной частью Саратовского ТЮЗа, преподавание на театральном факультете консерватории, работа театрального критика. Что с таким багажом делать в эмиграции – мыть полы, ухаживать за стариками? По счастью ей предложили преподавание русского языка и литературы для русскоязычных детей, а, узнав о ее театральном прошлом, еще и вести с детьми дополнительные занятия.
Ирина Горелик : Чтобы способные какие-то дети русскоязычные не потерялись в Израиле, а имели возможность как-то выразить себя, все равно, чем они будут заниматься – театром, не театром, сапоги тачать - лишь бы вместе почувствовали, что они что-то могут. Как раз благодаря тому, что я была практически без сознания, в абсолютно сумасшедшем состоянии, я почему-то решила, что из этого можно сделать театр.
Ольга Бакуткина : Ирина Горелик начала с азов актерского мастерства – этюдов. Через полтора года сделали первый студийные спектакль по произведению земляка-саратовца Алексея Слаповского «Бумажный театр».
Ирина Горелик : Подростковая самодеятельность… Если бы мне сказали, что я этим буду заниматься, годом раньше, я бы, наверное, просто плюнула бы в лицо. Потому что, проработав в профессиональном театре, я действительно относилась без нежности к самодеятельности. Но эмиграция заставляет пересмотреть какие-то свои представления. Это был 1994 год. С тех пор каждый год я выпускала с ними спектакли.
Ольга Бакуткина : Репетировали в бомбоубежище. И после терактов привычно отзванивались друг другу – все целы. Студия росла. Чтобы попасть в нее, дети уже проходили отбор. В 2001 году организовали что-то вроде кооператива. Ежедневные репетиции, ежедневные спектакли. Вырученные деньги уходили на аренду зала, постановочную часть, оплату и перевозку декорации. В 2004 году театр-студия получил первую государственную поддержку – один раз в год выделялись средства на один спектакль. Понять чего это стоило, можно, если вспомнить, что Иерусалим, где живет и работает Ирина Горелик, религиозный город, не имеющий театральных традиций. К тому же пьесы в театре идут на иврите, а русскоязычные актеры, даже с детства изучавшие язык, говорят с акцентом.
Ирина Горелик : Мой основной артист, он еще и переводчик – переводит на очень хороший, классный иврит, высокий. Непростой язык в спектаклях. И то, что в зале сейчас три четверти ивритоязычная публика – это для меня тоже очень добрый знак. Я рада тому, что мы, решив работать на иврите, сделав это, мы в каком-то смысле, наверное, их убедили в нашей состоятельности.
Ольга Бакуткина : Театр Ирины Горелик «Микро» носит название по наследству. Так назывался эстрадный ансамбль отца – народного артиста России, почетного гражданина Саратова Льва Горелика. Весной нынешнего года театр «Микро» получил статус государственного. А сама Ирина награждена призом «За вклад в развитие культуры и искусства Иерусалима».
Ирина Горелик : Мы получили статус репертуарного театра с годовой уже поддержкой. Я считаю, что это настоящее чудо. Я очень этим горжусь. Я думаю, что, правда, это уникальная история. Мне кажется, что мы держим очень приличный художественный уровень, именно художественный. Дело не только в необычности самой истории.
Ольга Бакуткина : Израиль, объединивший выходцев из разных стран, стал плавильным котлом разных культур, традиций, мировоззрений. Поэтому так важен вопрос личностной самоидентификации.
Ирина Горелик : Мы, с одной стороны, себя пытаемся каким-то образом осознать на той земле, на которой мы живем, поскольку это наша прародина, и одновременно мы позиционируем себя как люди русской культуры, то, что живет в основе личности, в грибнице. Мы не можем этого пропустить. Мы пытаемся людям отдарить то, что нам кажется существенным.
Ольга Бакуткина : Ирина Горелик вернулась в Израиль, оставив саратовским зрителям грустную и прекрасную историю о том, что души людей хрупки, что жизнь недолговечна, и надо успеть понять и простить друг друга, историю, в которой русская колыбельная звучит на иврите, и слова ее не нуждаются в переводе.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
24 ноября в Самаре жители частных домов, расположенных в границах улиц Авроры, Дыбенко и Гагарина провели стихийный митинг протеста. Люди протестовали против планов представителей строительных фирм начать строительство многоэтажных зданий на месте их жилых домов. Пытаясь опротестовать будущую стройку, жители частного сектора неоднократно обращались в мэрию Самары, к депутатам городской, губернской и Государственной Думы, но везде получали отказ и отписки. В середине ноября должны были состояться общественные слушания по вопросу строительства на месте частного сектора в районе улиц Авроры и Гагарина, где сегодня проживает более шести тысяч человек. Однако общественные слушания не состоялись. Тем временем, как рассказали журналистам на стихийной акции протеста местные жители, в районе постоянно происходят поджоги частных домов.
Жительница : Предлагаю мужчинам нашего района все-таки объединиться и, возможно, сделать какое-то патрулирование улиц. Потому что можно ожидать всякого.
Сергей Хазов : «В поджогах могут быть заинтересованы фирмы, планирующие строительство многоэтажных жилых домов на месте частного сектора», - считает местный житель Евгений Беляев.
Евгений Беляев : Предложение к людям уже есть. По домам к людям ходят и предлагают то квартиру за землю, то еще что-то. Опять-таки надо понимать, квартира за 6 соток земли – это очень мало. Все, что делает администрация – опять-таки все это происходит в интересах застройщика. Нам это непонятно. Почему администрация не сделает хоть что-то в наших интересах?!
Сергей Хазов : «Отчаявшись на поддержку со стороны властей, местные жители решили создать «народные дружины», чтобы самостоятельно патрулировать частный сектор, пресекая случаи поджогов жилых домов», - рассказала Елена Орел.
Елена Орел : Посмотрели, что вообще происходит в городе, как горят дома, как люди потом проживают. Те, кто к нам сюда приходили, говорили, что они живут в общежития, что они живут в каких-то пионерских лагерях. Расселять некуда народ. Поэтому все боятся за свою собственность. Конечно, патрулирование наши мужчины предложили это организовать.
Сергей Хазов : Продолжает другая местная жительница – Валентина Долинина.
Валентина Долинина : Если бы они выборочно брали ветхое жилье, неприватизированное какое-то, а то всех подряд. Так нельзя ведь делать. Я - против. Объединиться всем и бороться за свои права, как всегда должны бороться.
Сергей Хазов : Самарские правозащитники поддержали инициативу местных жителей, выступающих против точечной застройки на месте частного сектора. «Большинство разрешений на строительство выданы бывшим мэром Самары Георгием Лиманским с нарушением закона», - рассказал правозащитник Александр Лашманкин.
Александр Лашманкин : Предыдущий мэр города Самары Георгий Лиманский выделил застройщикам участки под строительство многоэтажных жилых домов. Причем он это сделал так, что жители этих домов не знали о том, что земля, на которой расположены их дома, будет отдана застройщику. В результате для того, чтобы освободить территорию от жителей и их домов, застройщики применили новую технологию. Они просто сжигают дома для того, чтобы подготовить участок под строительство. Причем уже новым мэром Самары Тарховым снята обязанность застройщика - расселять жителей домов, которые идут под снос. Поэтому застройщик, чтобы избавить себя от этого обременения, просто применил такую технологию – красного петуха. Однако жители самоорганизовались и смогли устроить патрулирование своего района, поскольку от государства они не ждут никакой поддержки и помощи. Единственная их надежда – это гласность, самоорганизация и защита своей территории.
Сергей Хазов : Как рассказал правозащитник Александр Лашманкин, инициативные группы жителей Самары, борющихся против уплотнительной застройки, и Самарская городская организация защиты прав граждан «Наш дом» выступили с предложением о немедленном принятии Государственной Думой закона о точечных застройках и о введении указом президента немедленного моратория на проектирование и строительство в конфликтных участках точечной застройки.
В эфире Обнинск, Алексей Собачкин:
Житель Обнинска инвалид-чернобылец Александр Даколин выиграл дело против Российской Федерации в Европейском суде по правам человека. Начиная с 2000 года, Александр Даколин и другие ликвидаторы последствий чернобыльской катастрофы постоянно подавали иски в Обнинский городской суд, чтобы получить компенсационные выплаты вреда здоровью. Суды они выигрывали легко, потому что есть законы, которые регламентируют эти выплаты. Но вот с исполнением судебных решений – беда. Государство никогда не торопилось расплачиваться с чернобыльцами. Из-за этого они неоднократно проводили в Обнинске акции протеста – голодовки и пикеты. И обращение в Европейский суд по правам человека, как говорит Александр Даколин, произошло не от хорошей жизни.
Александр Даколин : Я считаю, что правительство делает плохо, не исполняя судебные решения, не исполняя свои же законы. Я их не придумывал. Я живу по закону. Мне сказали, что мне так положено. Положено – отдавайте. Конечно, это и на нас сказывается – часть не доживают. Смирнов ушел, Мохнаткин ушел, так и не дождавшись окончательных решений. Что же сделаешь… Хорошего ничего нет в этом положении то, что мы жалуемся в Европейский суд. Я считаю, что это ненормальное положение. Ну, не должно этого допускаться. Вся соль в том, что не исполняются судебные решения, хотя все законы есть.
Алексей Собачкин : Александр Даколин провел на чернобыльской станции два месяца в 1986 году. Он не был добровольцем, его, специалиста по технике безопасности строительных работ, туда командировали.
Александр Даколин : Мы наблюдали за рабочими местами, за техникой безопасности. На четвертом блоке окончательная отделка шла. Могильник достраивали, саркофаг был в ноябре официально сделан. Состоялось собрание торжественное. Мы присутствовали в клубе в пионерском лагере. Доза у меня по справке стоит 4,9 рентген. Если оценивать как разовая нагрузка, то это вроде и немного. Но там же ведь учитывалось так не ахти точно. Поэтому, естественно, все нахватали и побольше, но это уже история.
Алексей Собачкин : Проблемы со здоровьем у Александр Даколина начались через несколько лет. В 1999 году ему дали третью группу инвалидности, в 2003 – вторую. С тех пор он постоянно обивает судебные пороги, потому что по странно заведенному обычаю индексировать компенсационные выплаты с поправкой на инфляцию можно только через суд.
Александр Даколин : Было много судов - в 2003 году, в 2004 году, затем в 2005, 2006, в 2007, в 2008! И сейчас мы ежегодно все равно подаем на индексацию. Вот в 2008 году два судебных решения было. Сначала инфляцию в 8,5 процентов установило правительство, а затем во втором полугодии сказали, что будет 10,5 годовая. Мы опять вынуждены были подать заявление на индексацию: первый раз - на 8,5, а второй раз - на 10,5.
Алексей Собачкин : Из-за того, что государство не торопилось выполнять судебные решения, Даколин первый раз обратился в Страсбургский суд еще в 2004 году. Там жалобу приняли, и в 2005 ее предъявили российскому правительству. После чего государство сразу же погасило всю задолженность перед инвалидом-чернобыльцем. Но он добивался еще компенсации морального вреда за то, что его заставили так долго ждать. И добился. Европейский суд по правам человека на днях решил, что российское правительство должно заплатить Даколину 1600 евро за нанесенный ему моральный вред. Но это не конец истории.
Александр Даколин : История повторяется. В 2003 году мне присвоили вторую группу. Я подаю на перерасчет, мне опять задолженность не выплачивают. Я в июле этого года вынужден был подать вторую жалобу в Европейский суд. Моя жалоба принята, присвоен номер. Сейчас ждем.
Алексей Собачкин : А ждет Александр Даколин, когда ему выплатят еще 700 тысяч рублей. Именно такова сумма присужденного ему в прошлом году перерасчета. Эти деньги государство платить не спешит.
В эфире Псков, Анна Липина:
Геннадий Голубков : Начинал с четырех курочек, ну здесь 15 соток земли было взято по дачный участок.
Анна Липина : Подполковник в отставке Геннадий Голубков почти 20 лет отдал военной службе. Уйдя в отставку, энергичный военный пенсионер решил заняться бизнесом. Впрочем, как и многие россияне. Шел тогда 1992 год. Кто-то открывал кооперативы, кто-то налаживал торговлю, а Геннадий, выросший в крестьянской семье, решил заняться семейным фермерством.
Как вспоминает Геннадий - перестройка дала народу веру в то, что всё получится. Он, посоветовавшись с супругой, решил разводить племенных коров. За два года разведения бурёнок стало понятно, что этот бизнес нерентабельный. Перешли на свиноводство. В этой отрасли продержались несколько лет. Закупочная стоимость мяса так и не превзошла затрат на выращивание свиней. Пришлось отказаться и от этой затеи. Но в сельском хозяйстве, кроме скотоводства, к счастью, есть и другие виды деятельности, подумали супруги Голубковы, и решили не сдаваться. Третьей попыткой стала идея выращивать картофель. Для обработки площади в 6 гектаров под картофель купили в кредит трактор. Дело пошло. Первый неплохой урожай картофеля порадовал.
Геннадий Голубков : Так, ну это у нас хранилище под картофель. Строили стены вдвоем - рассчитано на 40 тонн картофеля.
Анна Липина : Собрали урожай, и возникла вторая проблема. Их урожай оказался невостребованным. Закупочная цена на местный картофель оказалась ниже себестоимости.
Геннадий Голубков : Картофель 8 рублей, солярка - 25. Вот и посчитаем, что увидим. А увидим, что диспаритет цен. Идет отрыв больше и больше. В прошлом году солярка была 16, в этом она 26. Картошка в прошлом году была 8 и в этом - 8.
Анна Липина : Тем временем импортные продукты на прилавках магазинов вытесняют отечественные. Голландский картофель уже никого не удивляет. И только пожилые псковичи сетуют - почему картошки в Псковской области раньше было много, а теперь ее купить трудно? Фермер Геннадий Голубков ответ на этот вопрос знает. Чтобы потеснить импортную картошку на прилавках, нужна государственная поддержка. Говорит Людмила Голубкова.
Людмила Голубкова : На земле богатым не станешь, а горбатым станешь. К сожалению, это так. В буквальном смысле мы устали, устали физически тянут эту тяжелую лямку.
Анна Липина : Между тем, в этом году инвестиции в сельское хозяйство составили 335 миллионов рублей. Эти цифра прозвучала на заседании «круглого стола», которое провели представители регионального отделения партии "Единая Россия". Одна из главных проблем агропромышленного комплекса, по мнению участников совещания - кадровый голод на селе.
Николай Зверев : Это должны быть люди смелые, люди умные, образованные, умеющие владеть современной техникой, уметь работать с кредитами, уметь работать с партнерами, быть ориентированными в рынке. Сегодняшний национальный проект дает возможность людям взять кредит и приобрести себе в собственность технику, оборудование, скот, переоснаститься и быть хозяином, собственником.
Анна Липина : Говорит вице-губернатор области Николай Зверев. Тем временем, подполковник в отставке Геннадий Голубков после нескольких неудачных попыток найти свое направление в фермерском хозяйстве, теперь занимается лесом. Из крестьянина он переквалифицировался в лесозаготовителя. Не так давно взял на аукционе делянку. Но в последнее время вновь появились проблемы со сбытом, теперь уже их спровоцировал мировой финансовый кризис.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бакунин:
В этих железнодорожных бараках начала ХХ века живут немногим более 50 человек. Они здесь живут очень давно, поэтому не удивительно, что больше половины из них - пенсионеры. Но вот последние несколько лет жители не могут понять, за кем же закреплена их улица - за железной дорогой или за администрацией Советского района Ростова. Вразумительный ответ на этот вопрос не могут дать ни в районной администрации, ни в управлении Северо-Кавказской железной дороги. Поэтому люди крайне возмущены:
Жительница : Вот, пожалуйста, - прописка Советского района. Как это мы – ничьи, и о нас никто не знает? Поэтому и добиваемся, чьи мы есть…
Григорий Бакунин : Станция-разъезд Темерницкая, по сути, географический центр Ростова-на-Дону, но как говорят местные жители, о достижениях современной цивилизации они знают понаслышке, а сами живут как будто в военное время. Здесь нет воды, электричества и газа. Но страшнее всего – неопределённость. Люди не знают, к кому обратиться со своими проблемами. Пенсионеры, например, каждый день задают риторические, по сути, вопросы - кто поможет построить дорогу, провести газ и воду.
Как рассказала одна из живущих в бараках коренная ростовчанка Марина Козлова:
Марина Козлова : Вот воды не было три дня, вот что было запасено – я обычно запасаюсь для аквариумных рыбок – вот эту воду мы и брали, использовали. Всё. И из магазина, приносим из магазина для самого необходимого – попить и всё. И воды больше нет. Ничего нет.
Григорий Бакунин : В ремонтно-эксплутационном участке Ростовской дистанции гражданских сооружений СКЖД объясняют сложившуюся ситуацию тем обстоятельством, что в 2003 году, в связи с ликвидацией Министерства путей сообщения, было закрыто и его отделение, на балансе которого находились эти самые бараки. И по закону жилые здания должны были перейти в муниципальную собственность. Но этого не было сделано, и в октябре 2008 года Южная транспортная прокуратура потребовала от муниципалитета взять дома на свой баланс. Решение арбитражного суда по этому поводу здесь ждут в самое ближайшее время. Как говорит начальник участка Николай Афанасьев:
Николай Афанасьев : У меня, к сожалению, этого решения нет, но оно есть. То есть наш юрист там присутствовал, и суд присудил – обязать администрации принять данные жилые дома в муниципальную собственность.
Григорий Бакунин : Три года назад город постарался, и таки сумел отказаться от такого явно незавидного наследства. Представители администрации Советского района в суде сумели доказать, что бараки не могут считаться жилыми постройками, значит, они не являются домами, и поэтому переводить их в муниципальную собственность нет никаких юридических оснований.
Главный аргумент в пользу того, что бараки не являются домами - здесь просто нельзя жить, ведь буквально рядом круглосуточно проносятся поезда. Отсюда сильные вибрация и шум, постоянная угроза деформации конструкций зданий, и опасность возможных железнодорожных аварий.
Заместитель главы районной администрации по вопросам ЖКХ и строительства Фёдор Субботин и сегодня возлагает всю ответственность за судьбы жильцов бараков на железнодорожное начальство.
Федор Субботин : Нормальный руководитель должен был бы принять программу какую-то об отселении этих людей, на мой взгляд. Это самый лёгкий на сегодня и простой вариант. Закупить, я не знаю, квартиры, дома, строительство сегодня достаточно развито, и людей этих оттуда отселить.
Григорий Бакунин : В районной администрации ждут нового решения суда и готовятся его обжаловать. Этот правовой замкнутый круг, судя по всему, в ближайшее время разорвать не удастся. До первого снега в этом году судебные разбирательства вряд ли закончатся. И жители ничейных бараков на ничейной земле, прекрасно это понимая, запасаются углем и водой, чтобы хоть как-то пережить очередную зиму.
В эфире Мордовия, Игорь Телин:
Работник «Агрофирмы МТС» : Сказал он 3 тысячи, а потом 2,5 нам отдал на руки. А это, говорит, налог с вас надо взять. 2,5 тысячи он нам отдал.
Игорь Телин : Было это летом. И вот уже четыре месяца не получают заработную плату работники "Агрофирмы МТС" Ромодановского района Мордовии. Ни хлеба в магазине не купить, ни за коммунальные услуги не оплатить, ни кредит погасить. Финансовые запасы, накопленные ранее, уже истрачены. В несколько лучшем положении находятся те, кто не целыми семьями работает в колхозе, а хотя бы кто-то из супругов или детей трудится или на промышленном предприятии в районном центре, или в столице республики Саранске, или просто является работником бюджетной сферы – врачом или учителем. Им все-таки заработную плату выплачивают вовремя. Но таких тут мало.
Более трех месяцев без денег, и при этом сельхозпредприятие является успешным. Местные чиновники иногда даже в пример его приводят, говоря о том, как оно активно повышает производственные показатели, закупает новую технику, для чего берет кредиты. Собственно, эти кредиты и являются причиной финансовых бед сельчан. Местные доярки и механизаторы даже в магазин перестали заходить – а что делать, денег-то все равно нет.
Работница : Мы за эти деньги работали. Столько пота и крови у нас было, сколько грязи, всего. Обидно до смерти! Почему не отдают нам эти деньги?!
Игорь Телин : Характерно, что всего несколько человек согласились говорить об этой проблеме – почему руководство агрофирмы не выплачивает им зарплату – при включенном микрофоне. На сельхозпредприятии его руководством создан достаточно жесткий режим. Люди просто боятся, что если начальство будет ими недовольно, они могут лишиться работы вообще. Так и продолжают заниматься своим делом. О том, чтобы приостановить работу до тех пор, пока не будет погашен долг по зарплате и речи нет, говорит механизатор Николай Гудков, один из немногих, кто согласился высказаться открыто.
Николай Гудков : Боятся просто все. Какая забастовка?! Насчет забастовки базара нет. Боятся все. Скажут – что, самый умный что ли!
Игорь Телин : Умный – не умный, а озабочены ромодановцы проблемой возвращения кредита. В последнее время в Мордовии идет очень активная агитация за то, чтобы сельчане брали кредиты на развитие личных подсобных хозяйств. На эти деньги можно купить скот, малую технику. Многие ромодановцы так и сделали. Кредиты набраны, а вот гасить их не позволяет локальный финансовый кризис, который устроил для своих работников директор агрофирмы Владимир Манин. Семья Степановых вынуждена была даже продать бычка со своего личного подсобного хозяйства, чтобы погасить кредиты, при этом смысл кредитования сводится абсолютно на нет.
Степанов : Можно было подержать его, не продавать, но сейчас нужны деньги, рассчитываться надо с кредиторами, с кредитом, с процентами, всеми прочими делами. Поэтому и продаем.
Игорь Телин : Некоторым сельчанам уже начисляют штрафные пени. Семью Гудковых спасает от штрафов только то, что супруга Николая работает в другом предприятии в районном центре, и именно из ее зарплаты и удается гасить кредит.
Гудков : У меня жена работает. Хорошо, что работает. Там иногда дают, а здесь вообще труба!
Игорь Телин : Если для сельчан невыплата заработной платы – проблема более чем серьезная, то генеральный директор общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма МТС" Владимир Манин таковой ее вообще не считает. И, более того, по его мнению, работники его предприятия сами во всем виноваты.
Владимир Манин : Зарплату дадим полностью. Это я и женщинам нашим всем сказал, дояркам. Все отлично это знают. Беда одна – да, недовольны доярки. Они недовольны тем, что эта система кредитования, кредитов все нахватали…
Игорь Телин : То есть, не было бы кредитов у сельчан, не надо было бы их им гасить, то и не возмущались бы люди, а спокойно терпели бы задержку по зарплате. Тут Владимир Манин противоречит сам себе. Как удалось выяснить, причина нехватки денег в сельхозпредприятии на выплату зарплаты работникам – опять-таки в кредитах, но теперь уже в тех, которые набрала сама агрофирма. Здесь с помощью заемных средств значительно обновили машинно-тракторный парк, стали применять новое оборудование в животноводстве, но – все это за счет работников. На выплату им заработанного у предприятия просто не остается средств. Зато начальство не скупится на обещания - потерпите, сейчас будет
трудно, но зато впереди, с новой техникой и оборудованием нас всех ждет светлое будущее. Ну, совсем как лозунг из недавней истории – эпохи строительства социализма.
В эфире Санкт-Петербург, Татьяна Вольтская:
Этнографический ансамбль из города Цхинвали приехал в Петербург на IV Всероссийский фестиваль казачьих традиций "Слава казачья". Фестиваль - слово веселое, но в последнее время цхинвальский ансамбль находится в практически беспрерывных поездках не совсем по своей воле - иногда дома просто негде выступать. Говорит Вильгельм Хасиев, который является не только участником ансамбля, но и актером драматического театра.
Вильгельм Хасиев : Театра как такового уже нет. Мы давно потеряли свой театр – лет 5 тому назад. Сейчас полная разруха. Только нам выстроили новое здание, грузинские снаряды прямо туда и угодили. И опять мы остались без здания. Сейчас мы по углам ходим, репетируем свои старые спектакли. Новые поставить трудно.
Татьяна Вольтская : Народ хочет ходить в театр?
Вильгельм Хасиев : Мне кажется, что лучшего зрителя, чем югоосетинского не было. 39 лет я в театре работаю. Я не встречал такого зрителя как в Южной Осетии. Они сейчас ждут, ходят за нами, спрашивают, когда же мы начнем работать. Хотели начать работать, и вдруг опять мы потеряли то здание, которое нам выстроили.
Татьяна Вольтская : А что у вас было в репертуаре?
Вильгельм Хасиев : У нас классика, у нас современная классика. Недавно мы приехали из Рязани. Там тоже проходил фестиваль. Мы там показывали «Юлия Цезаря». Нас прекрасно приняли. До этого были и в Магнитогорске, в Таганроге, в Пскове, в Оренбурге. Мы объездили почти всю нашу страну, везде нас принимают очень хорошо. Это было до этой войны. А недавно мы приехали из Рязани.
Татьяна Вольтская : Вы и играете в театре, и поете в хоре, да?
Вильгельм Хасиев : Да, мы совмещаем, потому что мы это любим. У нас почти все поют.
Татьяна Вольтская : История возникновения ансамбля очень проста, говорит другой его участник Ролан Джабиев.
Ролан Джабиев : Мы собрались вместе, кто раньше танцевал и пел. Мы собрались, нам программу поставили. Мы в Испании были, в Киеве, в Москве часто бывали.
Татьяна Вольтская : У вас поддерживаются реально народные обычаи? Потому что у нас их выкапывают с трудом. А у вас?
Ролан Джабиев : У нас последние 12, даже 20 лет очень сложно об этом говорить, потому что все время война. Все время! Начиная с 1989 года и по сей день, у нас пока не успокоилось, хотя стараются. Но сейчас уже немножко на убыль пошло. Это благодаря нашим старшим братьям.
Татьяна Вольтская : Как все-таки в домах поют, соблюдают какие-то обряды?
Ролан Джабиев : Естественно! У нас в каждом доме свой тамада, когда праздники бывают. Допустим, на этой неделе у нас дни Святого Георгия. В каждом доме мы ходим специально, где молимся, как обычно бывает, празднуем это – и молодежь, и старики, и все, все, все буквально празднуем эти дни. Мы почитаем этот праздник очень сильно.
Татьяна Вольтская : Когда рождается ребенок, свадьба это все сопровождается чем-то?
Ролан Джабиев : Между прочим, завтра показываем свадебные обряды - старый обычай, как крадут девочек. Они договариваются. Все-таки в старое время было, что понравится девочка, обязательно должен украсть. Может быть, это потому, что не хватало условий, не такие были, чтобы… Раньше не разрешали… Допустим, я свою дочку никому не отдам, кроме того, кто мне престиж поднимет. А сегодня тоже немножко соблюдается, но в основном у нас как полагается. Мы посылаем своих сватов, они договариваются, берут согласие родителей. Потом назначают время свадьбы и свадьба. Свадьба огромная – от 200 до 1 тысячи человек.
Татьяна Вольтская : Тяжело, наверное, для семьи?
Ролан Джабиев : Да! Естественно, тяжело. Друзья все с подарками, помогаем друг другу.
Татьяна Вольтская : Несмотря на все беды, на все войны, люди в Цхинвали продолжают влюбляться, жениться и выходить замуж и петь об этом старинные песни.
Звучит песня
