Если общественные протесты нарастают в Республике Беларусь, то кого из русскоязычной публики и прессы может волновать военный переворот в Мали? Читатель, даже узнав что-то об этом, наверняка пожмёт плечами: "Там всегда что-то происходит". Отчасти это правда, но события августа 2020 года в Мали, на мой взгляд, сформировали новый тренд транзита власти.
Когда военные в результате путча низлагают правительство и берут на время власть в стране - это событие достаточно рядовое, тем более для Африки. В памяти возникают имена молодых офицеров Муаммара Каддафи и Тома Санкары. Возникает в памяти и образ латиноамериканского генерала Аугусто Пиночета, на определённый период превратившего жизнь Чили в кровавый кошмар. Вообще залог успеха любого путча – поддержка верхушки заговорщиков со стороны армии или хотя бы её отдельных частей при условии сохранения нейтралитета большинства военных. Поддержка армии нейтрализует репрессивные силовые ведомства, предназначенные для усмирения гражданского населения. Дальше всё происходит по классическому плану: нужно взять под контроль ключевые узлы телекоммуникационной, транспортной, государственной инфраструктуры. А потом…
Здесь Мали показала новый африканский тренд: армия, поддерживая протестные настроения в обществе и действуя на опережение, инициировала смещение потерявшего моральную легитимность правительства и стала гарантом бескровного перехода власти к новым политическим силам. Во главе путча стоят не харизматические лидеры – революционеры, перехватывающие или поднимающие, а впоследствии узурпирующие власть, а именно армия как государственный институт. Армия подталкивает насквозь прогнившее правительство к падению и передаёт власть новому, законно избранному кабинету министров.
Военная служба в Мали (как вообще во франкоязычной Африке) – престижное занятие, набор в армию в этих странах происходит на конкурсной основе. Офицерский корпус составляет элиту малийского общества, как по уровню образования, так, пожалуй, и по нравственно-патриотическим критериям. За шесть десятилетий независимости малийский офицерский корпус не приобрел черт замкнутой касты, оставаясь вполне народно-демократическим.
Неоколониализм, основывающийся на искусственной поддержке нежизнеспособных режимов, снова споткнулся о "творчество революционных масс"
Революционная ситуация в Мали возникла давно, как явственная общественная реакция на действия коррумпированного правительства и президента Ибрагима Бубакара Кейты. Война последних лет с террористами, экстремистами и сепаратистами, приведшая по сути к иностранной интервенции в стране (в Мали размещён миротворческий корпус ООН, в основном это французские военные), только усиливала противоречия в рядах политической элиты. Не могло не существовать и протестных настроений среди офицеров, не входивших в круг приближённых к президентской клике. Недовольство социальными проблемами, отсутствие карьерного роста, гонения по этническому признаку, подозрения в нелояльности и неблагонадежности, задержки в выплате жалования – такие вещи в Африке часто приводят к заговорам. Вне сомнения, заговорщики в армии имели связи с гражданской оппозицией; возможно, как и оппозиция, они получали материальную, финансовую, информационную и иную помощь от различных интересантов, внутренних и внешних. Это естественно: очевидные проблемы в малийской правящей верхушке заставляли иностранные политические и деловые круги присматриваться к тем, кто, возможно, придёт ей на смену, и искать с ними общий язык. Однако разговоры о "тени Анкары" и "руке Москвы" в малийском перевороте абсолютно беспочвенны, ситуация развивалась без существенного вмешательства извне.
Сигналом к началу мятежа стало выступление в местечке Кати, в пригороде столицы страны Бамако, где находятся несколько военно-учебных заведений, включая школу Притани, нечто среднее между военным училищем и кадетским корпусом. Выпускники этой школы занимают многие высшие должности не только в малийской армии, но и в малийском обществе, а сегодняшние курсанты наверняка пополнят национальную элиту в ближайшие десятилетия. Три возглавивших группу заговорщиков полковника не занимали ключевых армейских постов, они скорее представляли общие интересы тех, кто был недоволен политической ситуацией в стране и накопил решимости для протеста против неэффективной власти. Президент и премьер-министр были арестованы после марша заговорщиков на Бамако и штурма правительственных зданий; вскоре Кейта заявил об отставке "ради национального примирения".
Смещение президента, пришедшего к власти в 2013 году в результате волны политических протестов, кажется вполне закономерным, армия только поставила точку в несчастливом правлении Кейты. Дальше процесс будет развиваться по другим законам и под влиянием иных факторов: у военной хунты и гражданской оппозиции единой программы развития и даже планов сосуществования нет. Показательна и реакция международного сообщества. Всеобщее осуждение событий в Бамако в первые часы после переворота кажется не более чем формальным реверансом в сторону установившегося в практике международных отношений принципа "нулевой толерантности" к насильственному перехвату власти. Некоторые африканские президенты-долгожители явно примерили на себя ботинки Ибрагима Бубакара Кейты, поэтому они настаивают на сохранении за ним власти в течение переходного периода. Лидеры чуть более демократических стран континента быстро предложили смягчить или даже отменить введённые против Мали санкции и ограничения, препятствующие нормальной экономической жизни, что в результате фактически и произошло. Де-факто смена власти в стране оказалась признанной, бывший уже президент отказался от участия в политической борьбе по неожиданно открывшейся причине "слабого здоровья".
Сменил риторику и французский президент Эмманюэль Макрон, признавший малийский транзит "неизбежным" и оценивший сохранение власти за Кейтой как "нереалистичное и даже опасное". Стали ли события в Бамако неожиданностью для Франции, исторически считающей Мали своей вотчиной? Полагаю, что в общем нет, ведь в этой важной стране сосредоточены интересы французских деловых кругов, Мали наверняка наводнена сотрудниками парижских спецслужб и агентами влияния. Но, несомненно, быстротечность процесса перемен, скоординированность действий гражданской оппозиции и армии стали для Франции, не имевшей контроля за происходящим, неприятным сюрпризом. Вот вам очередной пример того, как завуалированный неоколониализм, основывающийся на искусственной поддержке нежизнеспособных режимов, споткнулся о "творчество революционных масс".
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
