В декабре 2011-го в постсоветской истории возникла развилка. Это момент, когда общество может поступить или так, или иначе, и от этого будет зависеть будущее страны. Эта развилка – выборы 4 декабря – такая же важная, как расстрел Белого дома, война в Чечне, победа Ельцина на президентских выборах 1996-го и приход к власти Путина в 2000-м.

"Депрессия, переходящая в отчаяние", как описал состояние общества писатель Юрий Арабов, достигла пика накануне выборов в Госдуму. Ничто – ни голосование за любую партию, кроме "Единой России"; ни бойкот выборов, ни голосование за "свою" партию – не было признано единственно верным или совершенно неверным решением. Нигде и никем. Достичь согласия казалось невозможным.

Зато после выборов - и после тысяч сообщений о нарушениях, которые немедленно появлялись в социальных сетях и на YouTube - сотни тысяч людей неожиданно для самих себя согласились друг с другом. И вышли на улицу.

Антидепрессивный тезис, с которым согласились все: можно оставаться собой и требовать уважения от государства. Чтобы поддержать Навального, не надо становиться правым, а чтобы Удальцова – левым. Чтобы участвовать в митинге, не надо любить Немцова, а чтобы скандировать "Россия без Путина" – не надо присоединяться к запрещенным нацболам. Протестовать против системной несправедливости – нормально, это часть жизни. Потому что жизнь – это непрекращающиеся выборы. Их отсутствие – подмена не только политики, но и самой жизни.

Декабрьские протесты вернули в политику жизнь, а в жизнь – политику. Как и на любой исторической развилке, обратного пути нет. Есть январь с перспективами переговоров, новых протестных акций, создания объединения избирателей и массовых тренингов наблюдателей на президентских выборах. И есть март, в начале которого президентские выборы должны состояться. В общем - жизнь. Она не веселая. Но уже не скучная.