Анна Качкаева: Мы сегодня говорим о «другом» телевидении. Наверное, вы забыли уже, что такое отдельный просветительский канал или образовательные программы, это помнят старшие зрители, старшие граждане России. «Российские университеты» были до середины 90-ых, перед этим была образовательная программа, на которой очень многие 40-летие люди выросли, и даже в школе показывали такие передачи. И литературу, и физику, и математику можно было посмотреть по телевизору. Нынешние дети этого почти не знают, или знают немножко в иных телевизионных жанрах и по-другому сделанных нероссийских каналах. Так вот, в середине марта в России появится новый телеканал под названием «Наука 2.0». И для того, чтобы узнать, что это такое, почему «Наука 2.0», для кого этот канал, кто и как его будет делать, что нам там будут показывать, я пригласила сегодня в студию директора Дирекции цифровых каналов ВГТРК, государственного холдинга, Игоря Шестакова.
Собственно, у Российского телевидения есть история и традиция в этом смысле, потому что остатки программ-старожилов кочевали по разным эфирным каналам, и многие теперь у вас же и обрели место и прописку, на «России 2». Это и в «Мире животных», и «Клуб кинопутешествий», и «Очевидное - невероятное». Есть теперь тоже уже почти почтенные программы, им уже с десяток лет – это и цикл «Гении и злодеи», «Умники и умницы» на «Первом», и версии программы «Искатель» документальные. Еще нам не забылся ночной проект «Гордон», который выходил на НТВ, и все в мантру научную погружались. И вот теперь, в общем, не без участия, конечно, властей, потому что Дмитрий Медведев сформулировал задачу год назад для государственного холдинга, чтобы появился такой канал. Хотя в рамках и канала «Россия 24», и канала «Культура» рубрики и программы, конечно, существовали. Вот о том, как это воплотится и что это такое будет, я и хочу спросить Игоря. Мы, конечно, знаем про «Web 2.0». Что такое «Наука 2.0»?
Игорь Шестаков: Во-первых, это наш новый канал, который мы действительно хотим в марте запустить. Почему «2.0»? Потому что слово «наука» за последние годы как-то запылилось, и оно у нас ассоциируется с пожилыми людьми, которые сидят на кафедрах и что-то рассказывают, может быть, даже интересное, но скучновато. Это не то, что всегда романтично звучит – «science» и так далее, когда ты видишь ученых в Лондоне или в Америке богатых, современных, подтянутых, спортивных.
Анна Качкаева: В которых хочется влюбляться – известны сериалы такого типа. «Девять дней одного года».
Игорь Шестаков: Я застал то время, когда это еще было романтично – физики-лирики. Когда это было модно, интересно, современно. Но за последние годы что-то потерялось, а мы пытаемся за счет интернетовского апгрейда попробовать заново перезапустить.
Анна Качкаева: «2.0» - это совершенно другой принцип, когда не односторонняя коммуникация, а интерактивная.
Игорь Шестаков: Сейчас с наукой происходят интересные вещи. Академическая наука как существовала, так и существует. Мы понимаем, как с ней работать. Есть определенные сложности в создании программ, потому что нужно еще переводить на современный язык, пытаться сделать телевизионно интересно, чтобы люди смотрели. А современная наука сосредоточилась в маленьких организациях, которые зачастую работают тайно. То есть это «выкупленные» за очень приличные деньги ученые, которые изобретают, делают какие-то, связанные с бизнесом, станки, приборы и так далее, которые создают, что называется, нанотехнологии. И я встречался с людьми, которые говорят: «Интересная вещь получается, но, к сожалению, не могу опубликовать». Ведь для ученых отчасти важно, чтобы были какие-то публикации. И какой-то интерактив появляется, потому что на нас выходят люди. Нет же такого центра. Мы понимаем, как делаются новости, поскольку я еще и продюсер канала «Россия 24», технологию. Есть агентство, когда ты понимаешь, куда они стекаются, как их отбирают и так далее. Что касается науки, то такой ленты нет, это все поиск по России. И не всегда даже люди знают, куда обращаться. У них что-то есть, но они пытаются найти – где.
Вот как мы хотели бы сделать канал, поскольку площадка новая, и давно уже этим никто не занимался серьезно. Для канала, поскольку он принадлежит ВГТРК, естественно, есть некоторые обязательства по качеству. Мы не можем себе позволить делать, как минимум, непроверенные фильмы.
Анна Качкаева: Когда рисуют имидж будущего канала, в фокус-группах социологи, психологи пытаются определить, какой это канал. Вы можете в нескольких прилагательных сказать: наука – это... Что это с точки зрения сферы, жанра, лиц?
Игорь Шестаков: Это в двух словах не расскажешь. У нас была амбициозная задача. Когда создавалась дирекция, я для себя определил: все, кто делает нишевые каналы, мы хотим создать... Есть англосаксонская модель, в частности, просветительского телевидения – «Discovery», «National Geographic». Это же второй канал, который мы запускаем. Первый – «Моя планета», он сборный, типа «Discovery», базового канала. И нам бы хотелось создать нашу модель мира познавательную. Это относится, может быть, и к науке. Если посмотреть, что делает «National Geographic» и «Science», нам хотелось сделать российскую версию. Несмотря на то, что там будут закупные фильмы, мы бы хотели делать соответствующего качества, на должном техническом и литературном уровне такие фильмы.
Анна Качкаева: А что это значит - англосаксонская модель? Вы для себя ее как определяете? Что, в науке есть некий этнический или цивилизационный код, по-вашему? Про Эйнштейна или Вернадского можно рассказывать как-то с точки зрения англосаксов и с точки зрения россиян?
Игорь Шестаков: Мы же говорим про современную науку. Ведь то, что показывают за границей, у нас то же самое делается, но мы не всегда об этом знаем. А у современных ученых действительно нет выхода, они не всегда могут опубликоваться, где-то показать себя широкой общественности. Поэтому многие вещи, которые мы смотрим, как некие откровения... Мы вообще считаем, что вся наука делается на Западе, что там есть лаборатории. Действительно, есть лаборатории. И действительно, там нашим ученым хорошо. Но мы сейчас покажем, что происходит в России – здесь тоже хорошо стало, здесь тоже можно делать интересные вещи.
Анна Качкаева: То есть вы теперь покажете лаборатории, которые выглядят так, как на них престижно смотреть?
Игорь Шестаков: Фантастические вещи! Я был недавно в лаборатории, потом уже на заводе. Это отечественные разработки - микрокапсулы, которыми можно гасить пламя. То, что мне показывали, - это фантастические вещи. Стикер, который крепится к капоту машины изнутри, туда наливают канистру бензина, все это поджигается, капот закрывают. И этот маленький стикер гасит за 7 секунд пламя. А у нас вообще проблемы с пожарами. Всякие щитки электрические и так далее. Обычный стикер. И они еще красиво его пакуют: стикер и проспиртованная тряпочка, которой протираешь место, куда крепишь, - и у тебя два-три года нет никаких проблем.
Анна Качкаева: Ну, стикер и пожары – это можно на телевидении показать. А вот показать какой-нибудь наночип, который будет означать революцию в мобильной связи...
Игорь Шестаков: А наночип надо рисовать, это компьютерная графика. И это сложная, но интересная задача для наших графистов, как это популярно нарисовать, чтобы людям было понятно. Мы не знаем об этих разработках, и когда мы начнем показывать... У нас довольно много фильмов уже подготовлено на эту тему. Вдруг испытываешь гордость за то, что здесь происходит. Ты видишь современных людей, которые тоже хорошо одеваются, которые тоже хорошо выглядят, которые учились там, и они вообще перемещаются по миру свободно. Но они выбирают место базирования здесь, потому что это их язык, это их родина и так далее.
Анна Качкаева: Значит, у них есть условия, в них вложили деньги. Потому что если человек там учился, у него есть мозги, то он точно выберет себе там, где комфортнее.
Игорь Шестаков: Не факт. Я со многими разговаривал, и говорят: «Что-то здесь такое есть, какая-то аура». Люди возвращаются и работают.
Анна Качкаева: Я не хочу это называть пропагандистской функцией, но...
Игорь Шестаков: Я бы даже хотел, чтобы была пропаганда отечественной науки. Мы хотим, чтобы это стало модным – много знать. Мы хотим, чтобы люди, которые будут смотреть канал, испытывали отчасти и чувство стыда – на этом будет базироваться наша идея продвижения. Мы же в школе много чего учили, это же широкий профиль. Здесь же дается очень много всего, но ничего конкретного. То есть ты не специализируешься с ранних лет, ты получаешь знания о мире в общем, а потом уже начинается специализация, но в основном это уже в вузах происходит. В школе селекция у нас не до такой степени, как в Израиле. И тогда получается, что ты что-то знаешь, но толком не помнишь. Отчасти мы бы хотели напомнить о том, что мы учили в школе.
Анна Качкаева: Дай Бог! Потому что нынешние реформы образования, по-моему, лет через 10 как раз зрителей вашего канала должны будут образовывать. Что произойдет, если будет введено ОБЖ как основной предмет, там точно не до формул.
Игорь Шестаков: Во-первых, интересно посмотреть на то, что мы учили, еще раз, уже в зрелом возрасте. А во-вторых, мы хотели бы восстановить то, что сейчас делают на канале «Культура» - это «Академия». И прочие программы, которые соответствуют нашему профилю. Такие образовательные программы, конечно, не собирают огромную аудиторию, поэтому «большие» эфирные каналы редко используют такие продукты. Доля 5-6 для «Первого» канала, для «России» - это очень маленькие цифры. Дело не в том, нравится нам это или не нравится, просто это реально не собирает аудиторию.
Анна Качкаева: Тем не менее, в субботу «Первый» канал показал первую серию потрясающего с точки зрения того, как это сделано, международного проекта «Россия от края до края», немцы снимали, первая серия «Камчатка», озвучивает ее Гармаш – такая красота! Три года снимали, деньги большие.
Игорь Шестаков: Мы показали на «Моей планете» три фильма о Камчатке, снимали сами.
Анна Качкаева: Владимир Путин с белыми медведями.
Игорь Шестаков: Это один из трех фильмов, которые мы делали о Камчатке. До этого мы сделали еще два. И когда выбирали видеоплатформу для поездки премьера, остановились на нас именно потому, что мы качественно снимаем. И всем хочется уже «другого» телевидения. Когда ты снимаешь не просто протокол, а с плеча, как у нас называется.
Анна Качкаева: Там была потрясающая съемка. Девушка стояла с флагом на сопке или вулкане, вертолет сверху... Я думаю, что помогло то, что премьер полетел. А может быть, и вертолета бы не достали.
Игорь Шестаков: Логистика, естественно, присутствует определенная. Когда ты говоришь, что будет премьер, конечно, помогают активнее. Но многие вещи, наоборот, снимать сложно, потому что в моменты перемещения премьера... А вы знаете, там довольно сложно перемещаться. Но все охотно шли навстречу. И надо сказать, что для тех, кто там был в командировке, это была тяжелая командировка, потому что спали люди на льду. Тикси и дальше – это просто лед.
Анна Качкаева: А сколько времени такой фильм снимается?
Игорь Шестаков: Наши были там больше месяца.
Анна Качкаева: Игорь, вы затронули любопытную тему, говоря о проекте «Академия» на «Культуре», рубрика, которая есть на других каналах ВГТРК. И тема популяризации науки и просвещения – это ведь не одно и то же. Проект «Академия» - это наука или просвещение?
Игорь Шестаков: Это просвещение, конечно.
Анна Качкаева: И популяризация науки?
Игорь Шестаков: Да.
Анна Качкаева: Но про науку можно по-разному рассказывать. «Академия» - это ведь популяризаторские лекции и модель, больше понятная как образовательное, условно, телевидение. А то, о чем вы говорите, «science» или «Наука 2» - это, скорее, рассказ о величии и достижении человеческой мысли, пробуждение интереса к ней и так далее. Вы это попытаетесь совместить или это два разных направления на канале?
Игорь Шестаков: Мы попытаемся совместить. И то, что делают сейчас на канале «Культура», подходит нам по направлениям, мы будем показывать, повторять. Мне кажется, «Академия» - это удачный проект. И я думаю, что найдутся зрители, которые с удовольствием посмотрят. Тем более, нишевые каналы предполагают очень удобное время просмотра, поскольку фильм показывается в течение трех недель в разное время, с таким расчетом, чтобы в каждый временной сегмент мы попали. То есть можно будет и утром увидеть, и вечером, и днем, и ночью. Люди найдут для себя возможность посмотреть, может быть, даже несколько раз. Вот «Академию» интересно пересматривать даже, переслушивать.
Анна Качкаева: Хотя в стилистике любого научного канала (и вы их, наверняка, довольно много видели) в разных странах нет в чистом виде лекций. Это, скорее, фьючерсы, документальные истории, герой в обстоятельствах. Это может быть ученый-археолог, физик и так далее, который рассказывает про. А чистых лекций ведь нет нигде.
Игорь Шестаков: Чистых мало. Но то, что сделали на «Культуре», мне кажется, с удовольствием можно посмотреть. И мне кажется, у нас заложена тяга к знаниям. Я не знаю откуда – то ли школа правильно была устроена. В связи с тем, что ты получал много разных знаний, тебе кажется, что ты где-то это слышал и с удовольствием еще раз повторишь. Мы будем рассказывать о новых достижениях в науке, в том числе мы будем показывать зарубежное кино.
Анна Качкаева: А кто ваши возможные партнеры?
Игорь Шестаков: У нас есть очень интересные южнокорейские фильмы, в Японии отличное кино о науке, есть интересные индийские фильмы и так далее. Совершенно, вроде бы, ненаучная территория. Безусловно, это будут фильмы, снятые в Англии, американские фильмы. Мы постараемся показать широкую палитру. Потому что то, что показывают у нас те каналы, которые присутствуют на рынке, - это ведь не вся наука и не все технологии. Люди, естественно, показывают то, что у них происходит на родине, и этим гордятся. Мне кажется, что и у нас есть чем гордиться. И я не стесняюсь говорить, что это пропаганда отечественной науки.
Анна Качкаева: Я более-менее понимаю, как это может выглядеть в некоторых сферах. Например, тема космоса на «России 24» довольно подробно представлена и сделана. Тема путевых очерков тоже на канале «Планета» существует. Техно-новостное тоже есть. Попытки разговора с умными людьми про тоже существуют на «России 24». Ясно, что любой нишевый канал – это не «Новости», это катушка сменяемых форматов. Но все-таки программным стержнем...
Игорь Шестаков: Стержень – это фильмы документальные из разных областей, потому что наука – это не только математика, как мы понимаем. Здесь будет и биология, и химия, и география – много чего есть. Мы сейчас снимаем параллельно около 20 фильмов, сразу в производстве находятся. Но это принцип существования нишевых каналов. Мы набираем себе архив, который позволяет нам добавлять фильмы в дальнейшем, ставить в ротацию. Поэтому, как и на любом нишевом канале аналогичном, основа – это фильмы. Причем высококачественные, которые позволяют использовать эти работы несколько лет.
Анна Качкаева: Ясно, что катушка – так дешевле. Документальные фильмы – 26 минут, которые можно повторять. Библиотека максимальная. И так, чтобы у этого был лаг временной, чтобы завтра не протухло то, что можно будет показать через пару лет. Вот это принцип. А вы будете «всеядными», от астрономии до физики, все сферы?
Игорь Шестаков: Конечно. В любом случае, это коммерческая модель. Несмотря на то, что мы принадлежим государственному холдингу, мы никогда не пользуемся административной поддержкой, поскольку было интересно создать именно коммерческое телевидение. И «Планета», которую мы протестировали сначала на «Пятом» канале...
Анна Качкаева: Я скажу, что есть контрольный пакет акций у ВГТРК и есть частные акционеры, которые выкупают часть акций.
Игорь Шестаков: Да, часть акций выкупают, вкладывают и рассчитывают получить прибыль, и это абсолютно нормально. И я, как председатель совета директоров и «Моей планеты», и «Науки 2.0», мы контролируем, как расходуются средства, и надеемся все как-то заработать. Понятно, что деньги, которые зарабатывает холдинг, вкладываются опять в производство. Поскольку это опять же государственное предприятие, мы сами ничего не зарабатываем, но мы хотим, чтобы это вкладывалось в производство. И те люди, которые покупают у нас акции, тоже хотят, чтобы это развивалось. Действительно, амбициозная задача – создать свою модель просветительских каналов образовательных, и потребность в них высока. И что удивительно, вроде бы, фильм наш или не наш, но на одну и ту же тему, рассказанный по-русски, он больше зрителей собирает. И на мой взгляд, наши коллеги за рубежом сняли более интересно с профессиональной точки зрения, но наш человек в кадре все-таки действует...
Анна Качкаева: У «Планеты» какой-то фантастический прирост аудитории получился.
Игорь Шестаков: Каналу всего-то год, и мы за год вышли на первое место по среднесуточному смотрению, обогнав зарубежные аналоги.
Анна Качкаева: А сколько миллионов будет смотреть «Науку», по-вашему?
Игорь Шестаков: Поскольку делается по аналогичной схеме, мы рассчитываем получить за год около 6-7 миллионов подписчиков. А как строится коммерческая модель? Мы создаем предприятие, получаем стартовый капитал от вкладчиков и начинаем продвигаться по кабельным операторам. Причем с каждым надо договариваться отдельно, а это сотни договоров, которые надо периодически обновлять.
Анна Качкаева: А они желают обычно пакет, а не один канал.
Игорь Шестаков: И отчасти это мотивировано появлением второго канала, и будет еще один канал тоже просветительский. Тем самым мы получим 3-4 канала, которые будут представлять российскую модель «Discovery». Что такое эфирный канал? Люди получают сразу готовое, у них это идет, скажем так, бесплатно. А здесь же нужно еще учитывать, возьмут тебя или не возьмут. Но спрос поразительный. И поскольку уже больше 300 каналов в России кабельных, у нас невероятный старт. Причем многие вещи происходят уже независимо от нас. Огромный спрос! Мы получили на последней выставке, где были кабельные операторы, больше 500 заявок, 7 миллионов, а это практически 20 с лишним миллионов зрителей, поскольку каждый подписчик – это семья. Удивительно позитивная реакция. И люди, которые ушли работать в качестве корреспондентов, операторов на нишевый канал... Одно дело – ты работаешь на «России 1» - все-таки огромная аудитория. Но людей знают, узнают, фотографируются с ними. И бренд «Моя планета» узнаваемый. Я сам с этим сталкивался. Я летел в командировку в Томск, у меня была майка «Моя планета». А я всегда стараюсь везде, где только можно, использовать нашу атрибутику - для продвижения. И в самолете подходили люди, благодарили. Какая-то фантастическая реакция! Ну, здесь много плюсов. В частности, очень мало рекламы, мы ее очень тщательно отбираем. Очень разборчивы в фильмах, которые мы ставим. И за счет того, что он разнообразный – там есть и путешествия, и наука, и исторические фильмы, такой интересный замес... Почему среднесуточная доля смотрения хороша? Потому что много разных продуктов. Ведь канал считается успешным по нынешним временам – который смотрят раз в месяц полчаса, среднемесячный просмотр. А у нас средний просмотр – полчаса-час в день. Это очень высокий показатель.
Анна Качкаева: «Моя планета» - это все-таки не наука.
Игорь Шестаков: Здесь, конечно, будет сложнее. Но когда ты говоришь про открытия, чтобы всегда был все-таки человек. Как и «Девять дней одного года» - все-таки люди в первую очередь. Сейчас один фильм готовится к эфиру. Как появляются открытия? Человек придумал фантастический прибор, он не больше ручки – это лазерная установка, которой можно определить, что за предмет перед тобой. А была предыстория смешная. Он говорит: «Купил жене кольцо с бриллиантом на день рождения. А оказалось – подделка. Так неловко! И я подумал, как же это сделать». В итоге появился прибор, который определяет, что это за предмет, качество предмета. Это отдельно существующий прибор, он прикрепляется к ноутбуку, к чему угодно, и он показывает, что это такое.
Анна Качкаева: Собственно, методы Фолля в медицине, когда сканируют организм. Наверное, это можно к любому объекту применить.
Игорь Шестаков: Но как появляются открытия – это интересно.
Анна Качкаева: Ну да, история Менделеева про водку или про Эйнштейна, или упало яблоко Ньютону на голову или не упало.
Игорь Шестаков: Всегда есть абсолютно ненаучная предыстория всего этого. Поэтому интересно показывать людей, как это все создается. И за этим следить интересно.
Анна Качкаева: Я так понимаю, что нацелены создатели фильмов об этих людях и об открытиях на процесс - пытаться максимально «окартинить» сам процесс, создание и рождение. Игорь, вы давно «живете» на телевидении, вы понимаете, какого уровня редакторы, режиссеры должны быть, чтобы работать с такого типа материалом.
Игорь Шестаков: Оказалось, это совершенно новые технологии. Если мы говорим о «Планете», у нас есть редакция, главный редактор и так далее. А здесь все по секциям. Мы в поисках главного редактора, но я думаю, что вряд ли мы сможем... Это должен быть поисковик. Потому что каждый фильм, если мы говорим о разных областях... Биолог вряд ли что-то расскажет об электронике. Нужно брать консультанта.
Анна Качкаева: Нужно создавать то ли кластеры, то ли бизнес-инкубаторы.
Игорь Шестаков: Я понимаю, что это команда продюсеров, которые делают фильмы по направлениям и получают соответствующие консультации в тех областях, где это можно сделать. Создать единую редакцию нам пока не удается, потому что универсальность...
Анна Качкаева: Еще и режиссеры. Были гениальные фильмы учебные, снятые на «Центрнаучфильме», где играли про Теорию относительности Плятт с кем-нибудь из замечательных актеров, они за 15 минут рассказывали – сценочка, сидя в поезде. А вот эти фильмы, их как-то можно реанимировать, показывать?
Игорь Шестаков: Что-то – да, а что-то мы попробуем сделать современными способами. Нам же надо молодежь привлекать. Дело даже не в 3D, а в том, кто говорит. Мы сейчас делаем таблицу Менделеева, заново собираем, и каждый элемент будут представлять люди, которые среди молодежи имеют какое-то влияние, от Тимати до спортсменов, которые имеют вес в обществе, так скажем. И удивительная реакция ненаучных людей из сферы шоу-бизнеса – все хотят, интересно. Записывали «ранеток» - интересно рассказывают...
Анна Качкаева: А «ранетки» - это не снижают науку?
Игорь Шестаков: Нет. Человек говорит, что это интересно. Ну, еще раз на таблицу посмотреть, на все элементы – что это. Каждый элемент сам по себе интересен: когда его открыли, чем он интересен, что с ним можно делать.
Анна Качкаева: Но все-таки это научный инфотейнмент.
Игорь Шестаков: Но это в частности. Когда мы говорим о популяризации, то разные способы надо использовать. Если раньше это был поиск, то теперь это будет компьютерная графика, интересные динамические решения и люди, которые сегодня популярны, в том числе и музыканты.
Анна Качкаева: Татьяна, Москва, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Если скрестить «ранеток» и прочих попсовых певцов с наукой, то не получится ничего о науке, все равно будет попса.
Игорь Шестаков: У этого канала задач несколько, одна из которых – сделать науку модной, чтобы молодежи интересно было что-то знать, что-то узнавать новое.
Анна Качкаева: То есть попробуют «ранеток» с «Академией» скрестить. Конечно, трудно представить, но посмотрим.
Игорь Шестаков: За границей это делают давно. Бритни Спирс читает курс по химии, но это не значит, что она занимается наукой. И это не значит, что «ранетки» занимаются наукой. Просто те люди, которые пользуются авторитетом у молодежи, они говорят: знать – это хорошо, это модно. Мы не скрещиваем. Это не совсем канальная даже продукция. Это акции, которые посвящены запуску канала. И мы хотим, чтобы этот канал смотрела молодежь, люди среднего возраста и пожилые, чтобы каждый для себя находил программу. Мы должны выпускать около 800-900 часов в год, поэтому программы будут разнообразные. И я думаю, что каждый для себя найдет что-то интересное. А сделать канал универсальным вряд ли получится, да и нет задачи такой.
Анна Качкаева: Игорь, а кто будет ведущими?
Игорь Шестаков: А на таких каналах нет ведущих.
Анна Качкаева: А у фильмов, у циклов – у археологического, физического, астрономического, литературного. На всех таких каналах есть все-таки лица – это либо очень известные ученые, которые замечательно это делают и хороши в кадре, либо, как Тед Коппел на «Discovery», ушедший с «большого» телевидения, делающий 10 фильмов в год только потому, что он мега-звезда «большого» телевидения. Вы с кем-то будете пытаться разговаривать? Например, познеровские путешествия, которые были на «Первом», - это из этого типа.
Игорь Шестаков: У нас эту тему будет, надеюсь, вести Сергей Ястржембский, который удачно стартовал на «России 2» с циклом этнографических фильмов. Он начал с Африки, но маршрутов будет много интересных. Это очень серьезное, этнографическое, очень дорогое кино. Это не отели, не гламурная жизнь, а это пустыня, кочевники, опасные съемки. И я даже поражаюсь, как Ястржембский, у которого непростая судьба... Обычно все люди после политической карьеры исчезают, они оседают где-то в тихих местах и прекрасно себя чувствуют. А у него хватает энергии, он вкладывается в путешествия.
Анна Качкаева: То есть все-таки если лица, то лица...
Игорь Шестаков: Мы постараемся, чтобы героями фильмов все-таки были люди, которые занимаются наукой. А когда появляется ведущий, то он все-таки на себя оттягивает внимание.
Анна Качкаева: Но, может быть, из этих ученых родятся ведущие.
Игорь Шестаков: Когда появятся персонажи, которые смогут увидеть себя как ведущие. Проблема, в частности, в медицине: заставить врача говорить о медицине просто – невероятно сложно. Ему всегда неловко перед коллегами. И тогда ты ищешь журналиста. А подготовить журналиста для того, чтобы он выглядел в кадре достойно... Но все равно заметно по глазам: человек знает, о чем говорит, или просто ему текст написали. Он должен быть уверен в том, что он говорит. И готовить журналиста к каждому фильму, чтобы он проходил курс чего-нибудь, тяжеловато.
Анна Качкаева: Легче, конечно, редактора, продюсера, попробовать найти персонажа харизматического, экранного из ученых, с которыми будет работать грамотный медийный человек.
Игорь Шестаков: Мне кажется, что персонажи появятся. Но сейчас мы делаем документальные фильмы, где в центре внимания тот человек, который и является героем.
Анна Качкаева: Константин, Петербург, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я с удовольствием смотрел бы научно-популярные фильмы, но у меня был опыт крайне негативный с западными сериалами. Я пытался смотреть сериалы «Би-Би-Си», но у них такое изложение, что смотреть невозможно.
Игорь Шестаков: Мы как раз и говорили о том, что две модели пока есть базовые в России – англосаксонская и мы сейчас пытаемся делать свою, где другая манера изложения, там по-другому происходит монтаж. Может быть, потому, что у нас телевидение невероятно богатое и динамичное, у нас другая манера повествования, даже интонационно. Когда ты делаешь фильм сам, озвучиваешь его сам, и в кадре - человек, который говорит на родном языке, то воспринимается по-другому.
Анна Качкаева: И еще один существенный вопрос. По-разному относятся к программе «Академия». Лена, например, считает, что не со всем там можно соглашаться, как и в любой науке. «Как вы заставите поверить нас в то, что вы говорите, что это – наука?».
Игорь Шестаков: Мы не заставим, но у людей, которые будут у нас в кадре, я думаю, хватит энергии для того, чтобы убедить людей в том, что они говорят – это наука.
Анна Качкаева: Это телеканал «Наука 2.0», смотрите его с марта.
