Решением Национального антитеррористического комитета режим контртеррористической операции в Чечне с 16 апреля отменяется. Десятилетняя война объявлена законченной.
Как теперь можно будет считать, режим контртеррористической операции - то есть, проще говоря, войны - в Чечне действовал без малого 10 лет, и десятилетнюю войну с 16 апреля 2009 года можно полагать законченной. Хотя, на самом деле, активная фаза войны закончилась, пожалуй, еще до гибели Масхадова и, тем более, до гибели Басаева. Строго говоря, эти два события сами по себе должны были стать формальными сигналами о завершении чеченской эпопеи; однако, не стали. По одной простой причине, к национально-освободительной романтике отношения не имеющей.
Еще в самом начале второй войны выбрав путь "чеченизации конфликта", Москва вроде бы избавила себя от чисто военных проблем. Однако незаметно, но со всей естественностью сюжет переместился в обычную плоскость коллизий федерального центра и отдельного субъекта федерации. С той лишь особенностью, что речь шла не о Приморье или даже Татарстане, а о Чечне, в которой, как считалось, продолжалась война.
Местные лидеры бились за симпатии федеральной власти, делая ставки на различные сектора, ведомства и кабинеты. Даже в Кремле, который, как считалось, поддерживал Кадырова, имелись на счет этой ставки различные мнения. Словом, все как везде. И едва ли стоит придавать решающее значение загадочному покушению в Дубае на одного из последних из последних оппонентов Кадырова из семьи Ямадаевых Сулима. Это, скорее, образ и символ. Чеченская материя - это вообще удивительное хитросплетение изощренной подковерной борьбы и поражающих своей прямотой сюжетов. Сначала – выстрел, потом, уже исходя из результатов попадания, политическое реагирование. А поскольку, стреляют, как правило, метко, то и особого политического выбора не остается. Как бы поначалу ни казалось, что Дубай может сработать против Рамзана. Обычная федеративная история, только с поправкой на многолетний боевой опыт, который сам по себе становится политтехнологией. В общих чертах не отличающейся от того, что происходит в других местах, только доведенная до логического абсолюта.
Словом, реальной надобности в режиме контртеррористической операции не было уже давным-давно. Если она и была политическим знаком, то лишь соотношения сил, которое давно установилось. Чечня по праву заняла место в жанровом строю субъектов федерации, да и брутальные события происходят теперь далеко за пределами зоны этой операции – на Ленинском проспекте, Краснопресненской набережной и в Дубае. А в самой Чечне и без этой формальной отмены все, что могло измениться, уже и так давным-давно изменилось и даже закостенело. В полном соответствии с законами вертикали власти, только по-военному жестче.
А война закончена, это правда.
Как теперь можно будет считать, режим контртеррористической операции - то есть, проще говоря, войны - в Чечне действовал без малого 10 лет, и десятилетнюю войну с 16 апреля 2009 года можно полагать законченной. Хотя, на самом деле, активная фаза войны закончилась, пожалуй, еще до гибели Масхадова и, тем более, до гибели Басаева. Строго говоря, эти два события сами по себе должны были стать формальными сигналами о завершении чеченской эпопеи; однако, не стали. По одной простой причине, к национально-освободительной романтике отношения не имеющей.
Еще в самом начале второй войны выбрав путь "чеченизации конфликта", Москва вроде бы избавила себя от чисто военных проблем. Однако незаметно, но со всей естественностью сюжет переместился в обычную плоскость коллизий федерального центра и отдельного субъекта федерации. С той лишь особенностью, что речь шла не о Приморье или даже Татарстане, а о Чечне, в которой, как считалось, продолжалась война.
Местные лидеры бились за симпатии федеральной власти, делая ставки на различные сектора, ведомства и кабинеты. Даже в Кремле, который, как считалось, поддерживал Кадырова, имелись на счет этой ставки различные мнения. Словом, все как везде. И едва ли стоит придавать решающее значение загадочному покушению в Дубае на одного из последних из последних оппонентов Кадырова из семьи Ямадаевых Сулима. Это, скорее, образ и символ. Чеченская материя - это вообще удивительное хитросплетение изощренной подковерной борьбы и поражающих своей прямотой сюжетов. Сначала – выстрел, потом, уже исходя из результатов попадания, политическое реагирование. А поскольку, стреляют, как правило, метко, то и особого политического выбора не остается. Как бы поначалу ни казалось, что Дубай может сработать против Рамзана. Обычная федеративная история, только с поправкой на многолетний боевой опыт, который сам по себе становится политтехнологией. В общих чертах не отличающейся от того, что происходит в других местах, только доведенная до логического абсолюта.
Словом, реальной надобности в режиме контртеррористической операции не было уже давным-давно. Если она и была политическим знаком, то лишь соотношения сил, которое давно установилось. Чечня по праву заняла место в жанровом строю субъектов федерации, да и брутальные события происходят теперь далеко за пределами зоны этой операции – на Ленинском проспекте, Краснопресненской набережной и в Дубае. А в самой Чечне и без этой формальной отмены все, что могло измениться, уже и так давным-давно изменилось и даже закостенело. В полном соответствии с законами вертикали власти, только по-военному жестче.
А война закончена, это правда.
